Цимлянское море

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от нашей земли.

«Товарищ, я вахты не в силах стоять, —
Сказал кочегар кочегару, —
Огни в моей топке совсем не горят,
В котлах не сдержать больше пару.

Поди доложи ты, что я заболел,
И вахты, не кончив, бросаю,
Весь потом истек, от жары занемог,
Работать нет сил, помираю!»

Товарищ ушел, он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Движеньем привычным он печь отворил,
И пламя его опалило.

Закончив бросать, он напился воды,
Воды опресненной, нечистой.
С лица его падал пот, сажи следы,
Заслышал он речь машиниста:

«Ты вахты до срока не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен.
Ты к доктору можешь пойти и сказать,
Лекарства он даст, если болен!»

На палубу вышел, сознанья уж нет.
В глазах у него помутилось...
На миг увидал ослепительный свет...
Упал... Сердце больше не билось.

Наутро проститься с покойным пришли
Матросы, друзья кочегара,
Подарок последний ему принесли -
Колосник тяжелый и ржавый.

К ногам привязали ему колосник,
В суровую ткань обернули.
Пришел корабельный священник-старик,
И слезы у многих сверкнули.

Напрасно старушка ждет сына домой, —
Ей скажут, она зарыдает...
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает.

1900